Прокашлявшись и жадно глотнув прямо из горлышка бутылки холодной минеральной воды атташе по культуре уже другим, более спокойным тоном подытожил:
— Вот и договорились. Теперь ваш вопрос, полковник Ковальски…
— Да, спасибо. Хочу проинформировать, что наш друг Джинджич обнаглел уже в предел. Прошлый раз мы пошли у него на поводу и снизили цены на товар — теперь он хочет новых скидок. Говорит, что распространение обходится все дороже и дороже. С этим надо что-то решать…
Сербия, Косово
Март 1999 года
Рамайну с самого начала не понравился этот разведвыход. Подготовленный в большой спешке, с неясно поставленными задачами, маршруты эвакуации отработали только после того, как он лично указал на просчет в планировании. Задачу ставил лично старший военный советник бригадный генерал Джеймс Коннор и его глаза очень не понравились лейтенанту-коммандеру. Но Рамайн даже не подумал не выполнить приказ.
Группа шла по развилку между двумя покрытыми лесом холмами — и вдруг лейтенант-коммандер услышал хорошо знакомый пронзительный, разрывающий душу свист, тот самый, что снится профессионалам в их цветных и страшных снах о войне.
— Опасность!
Тренированное тело мгновенно метнулось на землю, через секунду земля вздрогнула от взрыва минометной мины, черный фонтан разрыва встал не больше, чем в тридцати метрах от группы. Спецназовцев осыпало мокрой землей и щепками. Калибр не менее 120 миллиметров судя по мощности взрыва — такие минометы просто так не работают — машинально определил Рамайн. Принимать решение надо было быстро.
— Отходим! Точка тридцать семь, там занимаем оборону!
Точка тридцать семь на карте — небольшое плато, господствующая высота. Там можно хоть немного продержаться до подхода помощи.
— Уходите, я прикрываю!
Лейтенант — коммандер Майкл Рамайн перекатился несколько раз по земле и свалился в воронку от минометной мины. Два раза в одно место мина не попадает — так говорят русские. Еще через секунду в воронку с шумом скатился извечный напарник Алан Сантино, плюхнул перед собой на импровизированный бруствер пулемет ПКМ.
— Какого хрена! — вызверился на него Рамайн — я приказал отходить! Вали отсюда, козел, да быстро!
— Хрен тебе, босс — отозвался Сантино, задыхаясь — можешь меня расстрелять за невыполнение приказа в боевой обстановке. Когда свалим отсюда. Я твой напарник — значит, и уходить будем вместе.
Рамайн на секунду посмотрел в глаза своему другу, потом отвернулся, устраиваясь поудобнее. Приложил к плечу автомат и начал тщательно одиночными выстрелами бить по перебегавшим вдалеке фигуркам. Рядом короткой, гулкой очередью ударил пулемет.
Группу Рамайна спасло только чудо. После пятичасового ожесточенного боя с сербами на них вышел большой, не меньше двухсот человек, отряд УЧК, оказавшийся в этом районе случайно и привлеченный звуками ожесточенного боя. В живых к этому времени оставалось только трое спецназовцев из шести.
Вернувшись на базу «Рентген» первая новость, которую узнал лейтенант — коммандер — известие о смерти генерала Коннора, убитого неизвестными снайперами с дальнего расстояния. Их штатный контрразведчик, полковник Мартин Ковальски куда-то исчез…
США, штат Флорида
Район Метро-Дейд
апрель 1999 года
— Вон он!
Роскошный, видимо взятый напрокат, темно-синий «Порш-Каррера» плавно подкатил к тротуару, из машины выбралась стройная длинноногая девица в коротком черном платье, обошла машину, наклонилась к бесшумно скользнувшему вниз окну водительской двери, смачно поцеловала взасос водителя «Порше».
— Ни хрена себе развлекается козел… — сказал один из тех, кто сидел в черном "Форд — Таурус" на противоположной стороне дороги — мне бы так поразвлечься…
— Закатай губу обратно, придурок — раздраженно проговорил сидящий на водительском сидении полковник Ковальски — сначала работу сделай, за которую тебе заплатили, козел, а потом и о бабах мечтай…
Тем временем «Порш», лихо проехав несколько сотен метров с визгом покрышек свернул в сторону громадного, шестнадцатиэтажного паркинга…
Есть!
— Работаем — сказал Ковальски — с паркинга его не выпускать!
Пассажир Форда сосредоточенно накручивал глушитель на ствол своего пистолета…
Тони Дженнеро, солдат мафии по прозвищу «Бык» тихо (это он думал что тихо) крался в сумраке паркинга между казавшимися бесконечными рядами автомобилей, держа наготове пистолет «Беретта-92» с глушителем. Было тихо, народа в паркинге на этом этаже не было вовсе — только подвывала система вентиляции, удалявшая выхлопные газы. Пистолет Тони дал Ковальски, которого он знал под другим именем и представлял крупным уголовным авторитетом. Ковальски объяснил, что нужно убрать одного зарвавшегося дистрибьютора, укравшего деньги за несколько десятков килограммов «товара» и смотавшегося в теплый штат Майами из промозглого Нью-Йорка. Такие дела безнаказанными оставлять нельзя — на этих словах «Бык» согласно кивнул. В конце концов — работа как работа, такую он выполнял не раз и не два и двадцать тысяч долларов для него тоже были не лишними.
Внезапно Дженнеро насторожился — кажется, здесь. На пятом этаже паркинга во втором ряду стоял припаркованный «Порш-Каррера», точно такого же цвета как он видел несколько минут назад — и тоже с откидным верхом. Тони прислушался, огляделся по сторонам — никого, ни звука. Надо проверить машину, цель где-то неподалеку — с этой мыслью Тони сделал два шага вперед. Последние два шага в своей жизни — из-под днища огромного «Форд-экспедишн» внезапно высунулись две руки. Тони почувствовал, как кто-то стальной хваткой схватил его за лодыжки и рванул на себя…
Полковник Ковальски уже пожалел, что взял на дело только одного «быка» из мафии — тут работа не меньше чем для дюжины. Даже такой киллер как Дженнеро мало стоит против опытного офицера спецподразделения с боевым опытом.
Тихо скрипнула дверь, пропуская Ковальски на пятый этаж громадного паркинга, полковник, выставив перед собой МР5 с глушителем, скользнул вперед, прижался к стене, по-звериному принюхался к воздуху — и понял, что что-то произошло. Тишина была мертвой, только шипела система вентиляции — да попахивало опасностью — такой запашок, будто озоном, некоторые его чувствуют. Крадучись, полковник пошел вперед.
Звяк! — впереди тихо зазвенела упавшая на пол монета, Ковальски моментально нырнул за стоящий в ряду громоздкий белый фургон «Форд-Эконолайн», взял автомат наизготовку, осторожно выглянул. Как же, ищите дураков… Если монета впереди — значит противник за спиной! Старый трюк… Вот вы и попались, лейтенант-коммандер!
Ковальски резко, перекатом развернулся, вышел из-за фургона, приходя в позицию для стрельбы с колена, направил автомат туда, где должен был быть Рамайн. И не увидел ничего кроме бесконечного ряда машин.
Сзади, из-за другого ряда машин, черной тенью поднялся лейтенант-коммандер Рамайн, сжимая в руке бесшумный пистолет «Рюгер-Амфибия» калибра 5,6. Как и всегда он переиграл, перехитрил своего противника…
Вашингтон. Округ Колумбия
Район Чеви Чейс
Конец мая 1999 года
В гостевой комнате старинного дома жарко пылал камин, багровые блики плясали на отделанных натуральным камнем стенах. Май в этом году выдался нежарким и несколько пожилых людей, рассевшись около камина в старинных кожаных креслах, с удовольствием смотрели на языки пламени, потягивая выдержанное односолодовое шотландское виски и наслаждаясь живым, пламенным теплом…
Молодой человек в строгом черном костюме, в черных очках и с едва заметным проводком микрофона около уха неслышно вошел в комнату, подошел к одному из стариков, сидящих у камина, почтительно наклонился, прошептал что-то на ухо.
— Зови! — громко сказал старик, являющийся хозяином этого дома.
Через пару минут в комнату вошел среднего роста человек, лет шестидесяти на вид, одетый в шикарный серый английский костюм-тройку. Смазанные, неприметные черты лица, неожиданно жесткий, колючий взгляд, аккуратные маленькие седоватые усы. Больше всего этот человек походил на английского аристократа, но никак не на высокопоставленного сотрудника ЦРУ.
— Проходите, господин Рамайн, присаживайтесь… — хозяин дома указал на стоящее пустым кресло.
Томас Рамайн, руководитель отдела внутренней контрразведки ЦРУ, с достоинством прошел к указанному ему креслу, неторопливо сел, оглядел всех присутствующих.
— Я думаю, мы должны обсудить то небольшое недоразумение, которое произошло между нами и найти взаимоприемлемое решение… — проговорил хозяин дома, которого многие в вашингтонском истеблишменте называли за глаза "Принц тьмы".
